Разведчик из Одессы – о пьяницах на фронте и выздоровлении украинской армии

06 июля 2015 г.

Рассказывает разведчик, страший солдат украинской армии Николаем Полторак. Две недели назад во время выполнения боевого задания на одном из участков зоны АТО в Донецкой области он подорвался на противопехотной мине. Сейчас солдат продолжает лечение в Военно-медицинском клиническом центре (411-м госпитале).

Раненый разведчик — одессит, здесь у него семья, красавица-жена и четверо детей. После избиения студентов 30 ноября 2013 года он отправился на киевский Майдан, строил баррикады и организовывал людей: «Потому что мне не все равно, в какой стране будут жить мои дети. После того, как проевропейские лозунги на Майдане стали сменяться портретами старых оппозиционных лидеров и надоевшими лозунгами, уехал в Одессу. Вернулся, когда стало совсем горячо».

К слову, на трагических видеозаписях с Институтской улицы и сейчас можно увидеть Николая, который вытягивал раненых людей из зоны обстрела.

«На Майдане уже начали появляться новые лидеры, еще пару дней — и они бы сдвинули и со сцены, и от руководства протестами оппозиционных политиков. Но в феврале все произошло очень быстро. Потом — война. Но я думаю, что процесс прихода к власти в Украине новых людей будет продолжаться, причем мирным, эволюционным путем», — считает разведчик.

С началом аннексии Крыма и событий на Донбассе Николай Полторак поступил в формирующийся 18 батальон территориальной обороны. Вместе с другими одесситами направился в зону АТО, где вскоре начал служить в разведывательном подразделении.

«На данный момент главная угроза боеспособности нашей армии — это «аватары», так в армии называют бойцов, злоупотребляющих спиртным. Конечно, в этом есть недоработка военкоматов и командиров. Кроме того, «аватары» затягивают в пьянку и нормальных бойцов — не у всех хватает силы воли отказаться от предложенной рюмки или сигареты.

Год назад ситуация была критической — нас спасало только то, что с противоположной стороны воевали такие же «аватары». Сейчас наша армия выздоравливает и усиливается буквально на глазах, по сравнению с тем, что было год назад — небо и земля. В спецподразделениях, в разведке, в добровольческих частях — уже давно строгий сухой закон.

В нашем подразделении никто не пьет и не курит, кроме самых молодых бойцов, которые еще могут позволить себе сигарету. Если же кто-то будет замечен пьяным — его ждут очень большие проблемы. Но даже в самых «аватаризированных» подразделениях сейчас есть здоровое ядро, есть люди, которые знают, что такое дисциплина, которые умеют и хотят воевать. С этими людьми можно координироваться и успешно взаимодействовать.

За год ситуация поменялась очень сильно. Противник уже не решается выезжать и попадаться нам на глаза на технике — она сразу попадает под огонь наших ПТУРов. Враг меняет тактику. Сейчас на передовой работают профессиональные диверсионные группы, в основном это российский армейский спецназ — наподобие тех бойцов, которых взяли в плен в мае. Как видите, в последнее время практически ни одного дня не обходится без сообщений о нескольких и раненых — это и есть результаты этой новой тактики.

Естественно, украинская сторона тоже меняется, причем в лучшую сторону. Сегодня армия очень успешно воюет и тянет на себе основной груз войны. Хорошо зарекомендовали себя бойцы добровольческих подразделений. Особенно отличаются мариупольцы. Много добровольцев из этого города взяли в руки оружие после обстрелов, они защищают родные дома, и это чувствуется».

Николай был ранен утром 15 июня. «Планировалась большая операция, мы готовились к выдвижению, зачищали секреты, — рассказывает он. — Я спугнул вражеского разведчика. Это был не сепар, а россиянин — он бросил рюкзак, набитый российским снаряжением, спецпайками, даже рация была российская. Было принято решение отогнать противника подальше. Утром перед выходом обстреляли посадки из гранатомета АГС, а затем мы пошли их прочесывать».

По всей видимости, во время обстрела в кого-то попали — разведчики обнаружили следы лежки, скинутый ботинок, кровь, но никого не нашли. Пока искали раненого, Николай и напоролся на мину.

«У меня, как у разведчика, есть хобби — расшифровываю видеозаписи с беспилотников. Опознаю объекты, выясняю их координаты и наношу на карту. Поэтому я хорошо знаю расположение огневых позиций противника и техники. Но в тот момент я не сообразил, что если есть воронка от взрыва, то по всей видимости, здесь находится минное поле. И — наступил.

Сразу не понял, что произошло. Помню, перенес вес на другую ногу, и тут сзади раздался взрыв. Слава Богу, не упал на другую мину, иначе мы бы сейчас не разговаривали. Попытался подняться — не получается. Смотрю на ногу — а там кость…

Товарищи у меня опытные — прямо на минном поле наложили жгут, остановили кровь, вытащили в безопасное место. Я проходил курсы тактической медицины и знаю, что делать при потере крови — прямо из машины по рации попросил санитаров приготовить капельницу с физраствором».

О военных госпиталях у Николая Полторака — самые теплые воспоминания. И это отнюдь не потому, что старший солдат — однофамилец министра обороны. И в Днепропетровске, и Одессе раненые окружены заботой врачей и волонтеров.

После подрыва на противопехотной мине врачи были вынуждены ампутировать Николаю Полтораку ногу. Друзья собирают деньги на протез, хорошее изделие стоит порядка 6 тысяч евро. Сам боец намерен служить Украине и дальше — на том посту, который позволит здоровье, и где он будет нужен Родине.